О деньгах в чужом кармане, благотворительности, сексе и, наконец, теннисе.

ПОСЛЕ своей победы над чилийцами в розыгрыше Кубка Дэвиса наш лучший теннисист дал «АиФ» эксклюзивное интервью.

— НАСКОЛЬКО современный теннис стал шоу?

Люди ходят в кино, на концерты, отдают за это свои деньги, отвлекаются от своих повседневных забот, получают массу удовольствия. Так и спорт давно вошел в сферу развлечений. Но если в кино можно как-то предугадать ход событий, то спорт своей непредсказуемостью может сравниться только с казино.

Многие чемпионы сменили амплуа и стали сниматься в фильмах. Тебя в Голливуд не зовут?

Прежде чем заняться чем-то новым, надо долго учиться. Но я ясно усвоил — это не мое. Не хочу, чтобы после моего дебюта публика тыкала в экран пальцем и говорила: «Посмотрите, какой он лох», тем более у нас в стране, где так любят заклеймить другого человека.

— Путин, Ельцин, Лужков и Шаймиев поздравили тебя с победой. Это что-то да значит? Кстати, будешь ли ты на праздновании 1000-летия Казани? Ведь татары всего мира тобой так гордятся.

Конечно, приятно, когда поздравляют первые лица государства, но от этого моя суть не изменилась. Теннис как был моей работой, бизнесом, так им и остается. А на празднование в Казань меня никто не приглашал.

Пять лет назад после победы на US OPEN ты пообещал «АиФ» выиграть еще один турнир «Большого шлема». Это дар предвидения?

Скорее простой расчет и юношеские амбиции. За предстоящие десять лет вполне вероятно было взять еще один «Большой шлем».

Критики тебя часто упрекают за нестабильность…

Я участвую в 25–30 турнирах в году и в 5–7 становлюсь победителем. В остальных 20–23 на разных этапах приходится зачехлять ракетку. В любом другом виде спорта такое количество поражений выкинуло бы команду в самый последний дивизион.

У нас в стране очень любят и лечить, и учить все кому не лень. Взять хотя бы поединок с чилийцем Гонсалесом. В самый ответственный момент с трибун раздаются выкрики: «Расслабься», «Сосредоточься», «Не бойся», «Ноги согни»… Что за страна советов?

В ПРОШЛОМ году ты установил рекорд по подачам навылет — 695. В свое время Пит Сампрас с каждой такой подачи 100 долларов перечислял на развитие детского тенниса. Что ты думаешь о благотворительности?

С хирургом Архиповым (из ЦИТО) я пытаюсь организовать Фонд помощи ветеранам спорта. Хорошо знаю, что дает спорт и что отнимает, а отнимает он главное — здоровье. К 25 годам у меня было три серьезные травмы: локтя, кисти, спины.

Ты как-то сказал, что теннисистам не нужен допинг. Что является стимулом для тебя?

Когда нет мотивации, играть очень тяжело. Испытываешь колоссальный психологический прессинг. Несколько лет назад я даже подумывал о завершении своей теннисной карьеры.

А секс перед игрой может быть стимулятором? По словам великого баскетбольного профи Чемберлена, он не мог играть, если до этого не был близок с женщиной.

Если бы я занимался сексом перед игрой, то точно бы на запчасти развалился.

Как объяснишь тот факт, что у Борга, Беккера, да и у наших Чеснокова, Кафельникова, Волкова не сложились семейные отношения?

Теннисисты привыкли принадлежать только себе. Мы ни перед кем не отчитываемся, и когда спортсмен попадает в повседневную бытовуху, то и возникают проблемы.

Согласен с мнением теннисных профи, что по сравнению с гольфистами вы получаете меньше?

 Нет, не согласен. Надо быть довольным тем, что у тебя есть. Зарабатываю я достаточно. Нельзя себя разменивать на меркантильные интересы. А считать деньги в чужом кармане — вообще плохой тон.

Когда играешь за Россию и за себя лично, каковы твои ощущения?

Мера ответственности определенным образом давит. Возможно, из-за волнения, из-за того, что за тебя болеют тысячи людей, здесь, дома, в Москве, я не всегда могу продемонстрировать свой лучший теннис.

Дмитрий ГРАНЦЕВ