Спасибо большое Катюше за перевод!

Australian Open 2007

19 января 2007

Э.Роддик/М.Сафин 7-6 2-6 6-4 7-6 

И.: Что вы думаете о матче?

М.: Всё было в моих руках. Я имею в виду, что первый сет был очень важен для меня. Если бы я его выиграл, то у меня было бы больше шансов, кроме того, я бы чувствовал себя на корте комфортнее и увереннее. Но, к сожалению, я упустил свой шанс. И хотя и выиграл второй сет, всё равно он был на подъёме, потому что проигрыш первой партии сильно  меня надломил.

И.: Как ваша рука? Болит?

М.: Нет, я выживу (смеётся).

И.: Как это случилось на корте?

М.: Я прыгнул, поскользнулся на покрытии и содрал кожу.

И.: Что вы думаете по поводу дождя и препирательств с рефери?

М.: Я даже не могу описать, насколько сильно я разочарован судейством. Понимаешь, что ничего не можешь им доказать, бесполезно им что-то говорить.

Это какая-то шутка. Я очень разочарован, потому что некоторые люди просто слепы, они не хотят ничего видеть. Я говорю это перед всеми:  для меня такое судейство просто нонсенс. Они вытирали корт изнутри, но никто не вытирал его снаружи. А было действительно мокро. Я обращаю на это их внимание. Ребята говорят "Нет, ты должен играть" .  Почему я должен играть? Почему я должен подвергать опасности своё здоровье? Мы же используем весь корт. А если я поскользнусь, получу травму или ещё что-нибудь случится? Нет, вы должны играть. Я говорю, я играть не буду. В ответ слышу: начинайте. Потому что ко мне подошёл парень, сказал  что корт не сырой. Парень, который в жизни никогда в теннис не играл, он даже  обут в обувь не для тенниса. И он говорит мне,  я-то профессионал, я знаю, когда сыро, а когда нет. А он мне говорит, что вовсе не сыро. Как можно быть таким глупым? Конечно, время уже пошло. Конечно же, этот парень всем начал доказывать, что он главный, он из ITF, он может наложить на меня штраф или что-то там ещё. Если я скажу слово на букву F или какое-нибудь другое, которое ему не понравится, он меня оштрафует. Я получу предупреждение, а потом штрафные очки. В конце концов, я его получаю, потому что он говорит, что я произнёс слово на букву F. Я отвечаю: “Ну что с того, все его говорят!” (смеётся). То, что они сегодня творили на корте, было просто жалким зрелищем.

И.: Как близко к корту были те места, на которых, как вам казалось, нельзя было играть?

М.: Рядом с линиями для парной игры.

И.: Прямо там?

М.: Точно. Нам следовало подождать всего-то три, четыре минуты. Это никого бы не убило. А Энди воспользовался моментом. Этот парень давил на меня, заставлял играть. Но  почему я должен  страдать? Почему я должен бегать по скользкому корту? Я не пытаюсь что-то кому-то доказать. Просто я не хочу играть на мокром корте. Чтобы он высох, нужно-то всего две минуты. Давайте подождём, а потом продолжим игру. Конечно, они показывают матч по телевидению, поэтому и заставляют игроков быстрее начинать играть. Извините, но две минуты ничего не решают. Они могут пустить рекламу в это время. В чём проблема-то?

И.: В какой-то момент показалось, что у вас два соперника: Энди и судья, с которым у вас возникли противоречия. Вы преодолели их и вновь сосредоточились на матче или же это беспокоило вас достаточно долго? Я заметил: два раза судья сказал, что мяч был в ауте, вы взяли попытку, и оказалось, что мяч попал в корт.

М.: Вне корта он хороший парень. Я ничего против него не имею. Но на корте о друзьях надо забыть. Ему за это платят. Мне платят за то, что я делаю. Нужно с этим смириться. Он исправляет линейного судью, когда мяч был в корте. Если ты так уверен, то это должен быть стопроцентный аут.

Мяч летит со скоростью 250 километров в час. Он говорит, что был аут. Я проверяю, и мяч в корте. Он говорит: “Слушай, я допустил ошибку”. Что я должен делать в таком случае? Оштрафовать его? Нет, я не могу этого сделать.

Что бы я ни говорил, даже по-русски, он делает мне замечания:”Следи за тем, что говоришь”. Он полностью меня контролирует, словно я делаю что-то плохое. Он давит на меня. А потом они жалуются, что мы не показываем эмоций. Где предел, чтобы убедиться, что все всё понимают? Мы боремся на корте, когда не показываем эмоций, и боремся, когда эти эмоции показываем слишком сильно.

И.: Мне кажется, он пытался доказать, что он был прав.

М.: Я пытался как-то выйти из такого положения, потому что я был весь в игре и немного нервничал. Я просто нашёл повод слегка размяться, покричать на него и так далее (смеётся). И получить предупреждение. У меня была такая возможность. Возможно, это было слишком для такого матча и заполненных трибун. Энди играл замечательно. Мы оба играли замечательно. Я просто просил о двухминутном перерыве, шансе чуть-чуть передохнуть, вот и всё. В чём проблема-то?

И.: Слава богу, матч продолжился, а это был хороший матч.

М.: Спасибо.

И.: Вы заметили изменения или улучшения в игре Роддика по сравнению с сентябрём?

М.: Он более стоек. Во-первых, он не мог играть с лёта. Он испытывал трудности, играя с бэкхенда, даже кроссом. Нужно было заставлять его выполнять этот удар в движении. Он очень стойкий, уверенный в себе игрок, особенно на задней линии. Джимми знает своё дело. Энди старается выходить к сетке. Да, определённо, Джимми проделал хорошую работу с ним.

И.: Как близко вы сейчас находитесь к той форме, в которой были два года назад?

М.: Очень далеко (смеётся). К сожалению, очень далеко. Проблема в том, что у меня очень трудная карьера, потому что я получал травмы каждые два года. Если я хорошо играл, то обязательно травмировался. Пока я возвращался, остальные двигались вперёд, улучшали свою игру. Федерер так далеко продвинулся в этом, что, возможно, никто не сможет догнать его ещё лет 20. Роддик стал играть лучше. И Надаль  - я никогда не играл против Надаля, потому  что был травмирован и не доходил до него по сетке. Очень важно быстро вернуться в строй, догнать остальных парней. Но обычно на это уходит много времени, и ты должен держаться, совершенствоваться, работать в два раза больше, чем другие.

И.: Вы говорили, что чем старше вы становитесь, тем больше начинаете думать о целях и тому подобном. Как вам кажется, не думаете ли вы слишком много? Вы действуете очень неуверенно, когда отдаёте инициативу.

М.: Когда начинаешь чувствовать игру, то словно расслабляешься. Но иногда трудно собраться и заставить себя играть более агрессивно. Иногда ждёшь ошибок соперника, пытаешься действовать поумней. Самое простое – больше двигаться, играть агрессивней, хотя и с меньшей результативностью. Но если ты хочешь заставить противника ошибаться, делать невынужденные ошибки, то риск уменьшается. Так случилось сегодня.

Я слишком сильно ждал его ошибок, и это стоило мне матча.

И.: Как вы думаете, вы всё ещё можете соревноваться с лучшими игроками? Будет очень жаль, если вы начнёте думать, что нет.

М.: Нет, нет, нет. Я стараюсь оставаться оптимистом даже после этого матча. Я был очень близок к победе, всё могло сложиться иначе, это точно. Если я буду продолжать в том же духе, то у меня начнёт получаться лучше и лучше, я уверен в этом. Я не пессимист, я должен быть настроен оптимистично и должен действовать более агрессивно, и всё будет хорошо.

И.: Вы устали к концу четвёртого сета? Как ваши ноги?

М.: Я устал после первого. А вот после второго уже чувствовал себя хорошо. В четвёртом сете я не устал, просто всё это свалилось на мою голову: упущенные шансы, борьба, судейство, предупреждения, и так далее… Физически я был в порядке.