Спасибо Катюшке за перевод!

A Picture of Grace by Rohit Brijnath
TODAY newspaper, 3 Feb 2004

     Среди неясных, быстро проплывающих перед глазами воспоминаний об Australian Open, приковавшем всеобщее внимание, этот случай заслуживает особого упоминания.

     Он преследует меня, как строки старого любовного письма. Вчера мне пришлось распечатать снимок этого момента, чтобы снова взглянуть на него. Пока я писал эту статью, фотография лежала около меня.

     На первый взгляд, на ней нет ничего интересного, но она в буквальном смысле поработила меня. На снимке изображен жест абсолютной простоты, который особенно необычен в наше время. Этот момент - замерший кусочек фильма – рассказывает больше об одном человеке, чем о целом матче. 

     На снимке изображён Марат Сафин, фотография рассказывает лично о нём. Воскресной ночью он разбил сердца целой нации, и они отблагодарили его за это. О многих ли мужчинах мы можем такое сказать? 

     На фотографии – момент после полуфинала Сафин – Федерер, матча, полного потрясающих по наглости ударов и отчаянной борьбы в каждом эпизоде. Россиянин умеет превращать матчи в настоящие оперы, а швейцарец в последнее время в каждом своём поединке играл роль главной скрипки. 

     Когда победа была добыта, Сафин не стал прыгать до небес, жестикулировать, как сумасшедший, или рычать, как собиратель скальпов, в сторону Федерера. Временами реакция на победу бывает преувеличенной, как, например, американские футболисты бесцельно передразнивают публику, празднуя свою победу. Так они наслаждаются ею. Более многозначительные, возникающие инстинктивно, как у актёра, эмоции, передающиеся всем присутствующим - вот это интересно.  

    Сафин, выиграв турнир, стёр паутину сомнений, накопившихся в его голове. Эти пять лет, более или менее, с тех пор, как он выиграл свой последний турнир Большого Шлема,  были тяжёлыми годами безнадёжности, возвращения после травмы, болей в запястье и израненной психики.  

     Он оставил всю свою вежливую сдержанность. Его поведение после полуфинала предполагает, что он не победил Федерера, а лишь превзошёл его на этот раз. Подобным же образом он разрушил надежды Хьюитта и его соотечественников, но ему не нужно было топтать побеждённых ногами. 

     На корте он позволяет себе показывать свои эмоции, страдания и расстраиваться, в то время, как другие не проявляют своих эмоций. Он швыряет ракетку, но делает это без злости, он ругает чаще себя, чем лайнсменов, в отличие от Хьюитта. В Сафине всегда видна человечность, и это привлекает абсолютно всех. 

     Многие думали, что он не выиграет финал, потому что его ум и талант проявляются не тогда, когда нужно, потому что  он забыл, как выигрывать турниры  Большого Шлема, потому что  это Австралия с 15 тысячной  публикой, состоящей сплошь из австралийцев, болеющих за Хьюитта. Но он выиграл и не злорадствует по этому поводу.  

     Но фотография рассказывает о Сафине больше, нежели все эти слова. Матч с Федерером  окончен, и швейцарец, несмотря на огорчение, обнимает Сафина у сетки, они обмениваются парой слов и идут каждый к своему месту.  

     Дальше, обычно, побеждённый в огорчении как можно быстрее покидает корт, чтобы не быть у всех на виду, в то время как победитель  задерживается и буквально купается в триумфе, которого он добился. Кроме этого традиционного ритуала, там был мимолётный жест, настолько быстрый, что многие могли и не заметить его важности, момент, когда обычаями пренебрегли. 

     Федерер, повесив голову, с сумками для ракеток на плечах, идёт к выходу с корта и когда проходит мимо Сафина, ожидается, что они вежливо проигнорируют друг друга: победитель позволяет побеждённому сохранить самолюбие, а побеждённый не хочет смотреть в глаза победителю. 

     Но невероятно! Инстинктивно, совершенно непреднамеренно, Сафин  кладёт руку на плечо Федерера. 

     Это ничто и всё одновременно. Я поражён, потому что никогда не видел такого раньше; изумлён, потому что эта любезность была совершенно неожиданной; этот жест не соответствовал современному желанию быть лучшим в соперничестве двух мужчин, он никак не укладывался в одни рамки с глупым тщеславием нашего времени. 

      Невозможно определить, что Сафин хотел сказать своим поступком. Может быть, это просто выражение солидарности: он тоже знает, как больно проигрывать. Возможно, это просто благодарность за долгий поединок, в котором они оба бились до конца, и только самая малость разделила их. 

      Может быть, это был поступок из скромности, якобы он знает: одно поражение – это ещё не конец господства. Возможно, это был знак одобрения за человеческие чувства, за понимание того, что как бы они не играли перед публикой, есть жизнь и вне корта.  

     Это прекрасно! Этот спонтанный жест вежливости, в то время как мы пытаемся найти способ простить Хьюитту его обидчивость, – естественный момент в искусственном мире спорта,  инстинктивный знак уважения в эру вездесущего шоу-бизнеса. 

     Федерер не проигнорировал Сафина, не замер на месте, а прикоснулся к нему левой рукой. Именно в такие проходящие мимо нас моменты, мир спорта становится лучше.